Нурлан Атыгаев о казахстанских историках: часто у них нет денег даже для того, чтобы добраться до работы

Бывший заместитель директора Института истории и этнологии Нурлан Атыгаев рассказал о том, почему покинул должность. Он пояснил, что всему причиной плохое финансирование науки. Далее с его слов:

Одной из причин моей добровольной отставки от должности заместителя директора Института истории и этнологии было то, что я уже не мог гарантировать качество выполняемых в Институте научных работ.

О каком качестве работ можно говорить, когда большинство сотрудников с начала года не получают зарплату? Часто у них нет денег даже для того, чтобы добраться до работы.

Единственная надежда была на два проекта, которые должны были реализоваться в рамках поручения главы государства. Работы по ним начались еще в июле, в конце октября, согласно Дорожной карте, утвержденной Комитетом науки МОН, все мероприятия, включая внутренние и зарубежные командировки, должны были завершиться, однако было уже начало ноября, но не были даже заключены Договора по этим проектам. О катастрофическом финансовым состояний Института и его сотрудников я несколько раз сообщал в Комитет науки, в том числе и лично Председателю Комитета, однако это, как видно, никого там особо не интересовало. Вместо решения проблемы оттуда пытались повлиять на меня через директора Института. Поэтому, учитывая это и другие обстоятельства, я подал заявление об освобождений с должности, которое было подписано Комитетом науки, вероятно, с огромной радостью, в течение недели.

Однако с моим уходом ничего еще не изменилось.

В ноябре в Институт приезжал заместитель Председателя Комитета науки и заверил, что с 25 ноября начнется подписание договоров по новым проектам. Один из этих новых проектов предусматривал подготовку интерактивной исторической карты «Народ Казахстана» для АНК. Над подготовкой карты работали с июля сотрудники 3-х НИИ – Института истории и этнологии, Института географии и Института проблем информатики и управления. На этот проект планировалось выделение 100 млн тенге. Однако потом выделили 80 млн тенге.

Оказалось, что удержали средства на командировки, которые уже невозможно осуществить. Первый транш поступил в середине декабря и все 30 млн тенге потратили на командировки. Остальные 50 млн тенге поступили только 29 декабря, то есть в последний рабочий день. В этот же день Институт наконец заключил договора со своими сотрудниками. До последнего дня сотрудники не знали, сколько им в итоге заплатят, но в целом, не буду врать, они остались довольны полученными деньгами. Эти проекты, как отметил директор Института, были реализованы, однако ожидать высокого качества их исполнения, на мой взгляд, не приходится. По-хорошему договоры с сотрудниками нужно было заключить в июле, а командировки нужно было осуществить хотя бы в сентябре-октябре.

Если честно, то не было никакой гарантии, что Комитет науки выделит нужные средства на проекты.

Например, Комитет в этом году не выделил Институту 7 млн  тенге, которые должны были поступить в рамках дополнительного финансирования. На эти деньги планировалось осуществить ряд научных мероприятий, в том числе опубликовать статьи с импакт-фактором. Несмотря на положительное решение ННС, Комитет науки деньги не дал, сославшись на то, что отчеты по проектам уже сданы (отчеты сданы в начале ноября). Зачем тогда нужно было заставлять сотрудников делать лишнюю работу, тем более выводить вопрос на заседание ННС? Ведь это не вина ученых, что не провели вовремя заседание ННС. Не их вина, что отчеты принимают в конце октября, начале ноября. При этом исполнители не могут включить в отчет свою работу за ноябрь и декабрь.

В целом, как я уже писал, сейчас в Институте истории и этнологии им. Ч.Ч. Валиханова очень сложная ситуация. Мы можем потерять академический Институт с 70-летней историей. Здесь вина и некоторых новых руководителей Института, мечтающих переехать с Институтом в Астану, и Комитета науки.