National Geographic о Казахстане

Корреспондент издания Анастасия Крутикова посетила нашу страну в год 550-летия ханства, и поделилась впечатлениями. Далее с её слов:

На юге Казахстана, в предгорьях Таласского Алатау, раскинулся город Тараз: зеленый, уютный и древний. Здесь пять с половиной веков назад зародилось Казахское ханство. Юбилей отмечают в этом году по всей стране, а в Таразе — центральная «площадка» мероприятий в честь 550-летия казахской государственности.

«Сегодняшний праздник важен идеологически. Он нужен нам, нашему поколению, чтобы была идея. Если Китай — Поднебесная страна, Япония — страна Восходящего солнца, Голландия — тюльпанов, Корея — Утренней свежести, то у нас в Казахстане появился свой бренд. Мы вечный народ Великой степи!»

Слова Ерканата Манжуова, заместителя акима (губернатора) Таразской области, сразу заставляют задуматься: а что я вообще знаю об этой большой стране, о ее культуре и жителях? И так получается, что кроме общеизвестных стереотипов про аулы, бешбармак и Байконур и сказать-то нечего. Полная решимости исправиться, начинаю знакомство с Казахстаном.

Основанный в I веке до нашей эры гуннами, уже в VI веке Тараз становится одним из узловых пунктов на Великом Шелковом пути. Мой роман с Таразом начинается с бескрайних степей, едва виднеющихся гор, окутанных туманной дымкой на горизонте, и с громадного ядовитого паука на оконном стекле автобуса. Тщетно пытаясь укрыться в тени от жары, с трудом осознаю, что где-то далеко в Москве идет снег. И если в столице пробки на автомагистралях час от часу растут, то в Таразе заторы возникают разве что из-за вереницы верблюдов, невозмутимо переходящих дорогу. Это участники каравана дружбы, прибывшего в город пару дней назад: навьюченные редким чаем, корабли пустыни больше года шли по маршруту Великого Шелкового пути из китайского города Сиань. Пока они располагаются на заслуженный отдых в пункте назначения, я только начинаю свое путешествие — по улицам Тараза и по извилистым тропам истории и традиций народа Великой степи.

Точка отсчета Казахского ханства
В 1465 году ханы Кирей и Жанибек, объединив вокруг себя юго-восточные группы тюркоязычных кочевников, отделились от жестокого хана Абулхаира и отправились на поиски новых земель. Тараз сразу привлек их внимание выгодным местоположением в долинах на стыке знойных степей и горных хребтов. Там и было положено начало казахской государственности. Ханы дали жизнь этнониму «казах». В честь праздника и в память о великих предках в Таразе открыли монумент «550-летие Казахского ханства». В лазурное небо стремится вертикальная стела, увенчанная восьмиконечной звездой — символом вечности, прочности государства и его народа. По бокам от нее высятся скульптуры грозно глядящих вдаль Кирея и Жанибека.

Торжественное открытие монумента — центральный, но не единственный эпизод в череде праздничных событий, сменяющих друг друга на протяжении трех дней. На каждой развлекательной площадке толпится народ. Многие в национальных головных уборах: мужчины в расшитых тонкими узорами тюбетейках, девушки напоминают восточных принцесс в изящных такиях. Эти остроконечные высокие тюбетейки украшены пучком белых перьев, развеваемых ветром — выглядит сказочно и воздушно.

Девичья такия (казахский вариант тюбетейки), украшенная перьями

Пожилая жительница Тараза с красивым именем Меиргуль уверяет меня, что старается не пропустить ни одного события в честь праздника. Вчера они с внучкой весь день гуляли в парке Первого президента, а сегодня пойдут приобщаться к культурным традициям на республиканский айтыс. Узнав, что я впервые в стране, Меиргуль заглядывает мне в глаза:

— А как тебе в Казахстане? Нравится? Правда, у нас красиво?

— Нравится, красиво, жарковато только.

— Это да, у нас очень теплый город!

— Теплый, — улыбаюсь, — во всех смыслах!

“Конь же лихой не имеет цены”

На реконструированном ипподроме Атшабар целый день клубится пыль, поднятая копытами резвых лошадей, участвующих в национальных конно-спортивных играх. «Наша культура очень тесно связана с лошадьми. Для казаха конь издавна лучший друг», — поясняет мне волонтер Аля, второкурсница Таразского университета, сопровождающая иностранных гостей. По преданию, именно на территории современного Казахстана началось приручение дикой лошади. Лошади стали основой кочевого быта и символом свободы казахского народа. В Таразе в самых неожиданных местах можно увидеть конные статуи: вдоль дороги, в глубине парка, в ресторане. Разумеется, у ипподрома тоже гордо возвышается заметная издалека серая в яблоко лошадь, навострившая уши и будто готовая сорваться с места.

Прошедшие на ипподроме «Игры великой степи», помимо широко известного конного поло, включали в себя несколько видов традиционных состязаний. Это древнейшие и популярнейшие скачки на длинные дистанции — «байге», захватывающая и зрелищная игра «аударыспак» — борьба на лошадях, стрельба из лука верхом, и «тенге iлу» — игра, в которой джигит должен на полном скаку, не слезая с лошади, подхватить с земли сверток.

Казахская национальная борьба

К празднованию 550-летия ханства приурочили и международный турнир «Евразия барысы» по национальной казахской борьбе «?аза? к?ресi». На ковре попарно борются балуаны из восьми команд разных стран. Балуанами борцы зовутся в честь прославленного казахского музыканта и известнейшего силача конца XIX — начала XX в. Балуана Шолака. Проведя полчаса в тщетных попытках вникнуть в тонкости правил казахской борьбы, начинаю наблюдать за болельщиками. Практически никто не сомневается в победе хозяев турнира, но зрители с живым волнением следят за игрой. «Да что ж такое — все фавориты летят!», — всплеснув руками, восклицает один из болельщиков, глядя на то, как борец рывком опрокидывает противника на ковер.

Мастерство импровизации

Еще один вид соревнований — айтыс — относится не к спорту, а к музыке. Айтысы популярны и любимы — битком набитый зал областной филармонии гарантирован. Эти песенные конкурсы завязаны на импровизации: двое певцов (акынов), поочередно сочиняют стихи на самую разную тематику, аккомпанируя себе на домбре. Любой айтыс — это не просто музыкально-поэтическое состязание, но способ духовного самопознания, своего рода психологический опыт. У каждого из соперников свой ярко выраженный стиль. Я не понимаю, о чем они поют, но мелодии после многократного повтора запоминаются наизусть без труда, привязываются на весь день — ходишь и напеваешь, сама того не замечая. Первый акын поет протяжно, с задорными переливами, второй берет более быстрый ритм, и мелодия становится отрывистой, игривой.

Во время своеобразных кульминационных моментов — повторяющихся рефренов каждого акына — зрители взрываются смехом и аплодисментами, свистят, переходят на восторженные крики. Заинтригованная, спрашиваю у стоящей рядом со мной женщины, о чем же идет речь. Она объясняет мне, что это шутливое состязание, певцы «как две козочки, столкнувшиеся на мосту лбами, и ни одна не хочет уступать, так они и бодаются».

В хронологической пыли

На месте бывшего Зеленого базара, самого многолюдного и шумного места Тараза, теперь открылся археологический парк «Древний Тараз» и историко-культурный музей-заповедник. «Здесь очень интересно! Чтобы парк открылся вовремя, работы шли даже по ночам, — рассказывает Мика, жительница города. — Моя подруга приехала сюда из сердца Казахстана, Алматы, и ей тоже понравилось».

Большую часть парка занимают археологические раскопки. Здесь по частям изучают улицы и мостовые древнего Тараза. В планах — раскопать около шести гектаров площади, а подробно изучено пока лишь чуть больше одного. Можно представить, сколько новых открытий предстоит команде жамбулских историков, археологов и реставраторов. Помимо этого «музея под открытым небом», где любой желающий может побродить по свежим раскопкам фундаментов жилых строений, в парке открылся и музей артефактов, найденных за годы интенсивной археологической работы в Таразе. Это монеты, печати ханов, книги и рукописи, оружие, музыкальные инструменты, глиняные светильники, керамические сосуды и множество других любопытных вещиц. Уже обнаружено более сорока тысяч артефактов VI — XII веков. Такен Молдакынов, директор музея, обходит свои владения и рассуждает об истории Тараза: «Пусть город разрушался, но народ никогда его не покидал». В мягком освещении закатного солнца, похожего на бархатный персик, и поле археологической разведки, и глубокие ямы, и полуразрушенные каменные кладки — все вокруг приобретает таинственный оттенок; здесь поневоле задумываешься о быстротечности времени.

Казахский мир

А в парке Первого президента раскинулся историко-этнографический комплекс «?аза? ?лемі”. На несколько дней безмятежный парк превратился в шумную кочевую ставку, наглядно рассказывающую о быте и культуре казахов. Повсюду войлочные юрты, дарящие долгожданное укрытие от палящего солнца в тридцатипятиградусную жару. Внутри приятный полумрак. Невзрачный снаружи, внутри походный дом декорирован традиционными орнаментами, шкурами пушных зверей — трофеев охотничьих беркутов, национальными инструментами — от уже привычной взгляду домбры до кобыза, аутентичной казахской скрипки. Пушистый ковер под босыми ногами (обувь у высокого порога оставляет любой гость) символизирует травяной покров земли, купол с шаныраком — кругом, образующим потолок — представляют собой небосвод и солнце, а разные сектора юрты — стороны света. Казахи с древнейших времен стремятся соблюдать иерархию Неба и Земли, и весь мир для них — одна большая юрта.

В юртах располагаются экспозиции, посвященные коврам, оружию, музыкальным инструментам, одежде и предметам быта казахов. Снаружи стоят батыры в полном обмундировании, охотники в национальных костюмах. Как они выдерживают целый день в мехах и стальных доспехах под палящим солнцем — для меня так и осталось еще одной загадкой. У некоторых на сгибе руки недвижно сидят беркуты, на головы которым надеты специальные кожаные шапочки, закрывающие глаза — тумага. Тумага, лишая хищных птиц возможности видеть, лишает их волнения и страха перед окружающей обстановкой, и они сидят как изваяния, вцепившись когтистыми лапами в перчатку охотника — беркутча. Сначала думаю, что это пернатые чучела, но потом охотник снимает шапочку с глаз беркута, и тот раскидывает мощные крылья, зорким взглядом окидывает пространство. Мне разрешают погладить одну из грозных птиц. Поражаюсь огромным когтям: понятно, почему в старину с охотничьими птицами ходили не только на зайцев и лис, но и на косуль и даже волков.

В том же парке сцена-метафора «Колесо истории» рассказывает о важнейших вехах судьбы Казахского ханства. Инсталляция-лабиринт «Говорящие камни» в точности воспроизводит наскальные гравюры. А композиция «Голос ветров», состоящая из струн с подвешенными колокольчики, разносит по всему парку свои мелодичные переливы. В напевы акынов органично вплетается ржание лошадей и оживленный говор торговцев, разложивших товар на прилавках и газонах. Пестрота, простор и многоцветность — вот три неотъемлемых составляющих казахского антуража.

Уезжая, с сожалением расстаюсь с яркой праздничной атмосферой, с очертаниями гор на горизонте, с по-южному жаркой золотой осенью, с освежающим кумысом в глубоких пиалах. Эта большая страна сохранила древние обычаи и традиции, а в формулировке «вечный народ Великой степи» кроется не просто высокопарный лозунг, но удачно нащупанная идентичность кочевой натуры казахского народа.