Сержан Аманов: сегодня у науки всё меньше границ

Но всё не так уж и плохо

Узнав, что казахстанский научный мир лишился 20% работников, Йорик решил провести беседу со  специалистом из Казахстанского научно-исследовательского института защиты и карантина растений Сержаном Амановым. Учёный рассказал о том, что он думает.

– Какова реальная ситуация и положение в мире науки Казахстана? При каких условиях учёные Казахстана смогут составить сильную конкуренцию коллегам из-за рубежа?

– Если говорить о роли национальной науки в мировом масштабе. То сегодня у науки все меньше границ. Интернет кардинально изменил ситуацию, и для передовых идей нет занавесов и преград. Но стоит учитывать, что наука прошла через те же испытания развалом, как и вся страна. Любые попытки изолироваться от внешнего мира и замкнуться в себе приведут к тому, что останутся только самобытные направления, такие как история, фольклор и филология родного края.

Для общемировых дисциплин, конкуренция просто раздавит науку или что от нее еще осталось. Нам в этом ключе нужна кооперация. Только при условии полного и открытого обмена мнениями можно будет говорить, что наша наука, а вернее наши ученые чего-то стоят на мировой арене. А это и знание английского языка, и умение излагать свои мысли и готовность к сотрудничеству

– При общем заявлении о развитии науки Казахстана, в стране проходят сокращения. С чем по вашему мнению это связано? Как это влияет на научную отрасль страны?

– По мне, так это совсем не страшно, в науке не так уж много и платят, и те для кого денежное выражение труда важнее морального пусть уходят, все равно от них не будет толка в науке. В первые годы суверенитета страны и в том числе науки мы говорили много об устаревшей материальной базе. Но сегодня достаточно много «упакованных» лабораторий. И главная их проблема уже не отсутствие оборудования, а отсутствие идей, как его использовать в научных целях. Как любил говорить мой друг – «слушаем радио по цветному телевизору».

Если сравнивать науку с организмом, то у нас много болячек, вернее мы тяжело больны, а красивая и практичная одежда не помогу вылечится. Сегодня надо не развивать, а реформировать науку. И ставить задачи создания своих научных школ. К сожалению, в 90-е годы мы потеряли целое поколение ученых, которые были выдавлены в зарубежные научные центры. А наши родные НИИ остались без этого звена. Получилось так, что работали пионеры и пенсионеры. И тем, кто все-таки в этой ситуации смог выжить и остаться в науке уже не хочется ее бросать.

В этом аспекте хотелось бы чтобы наши чиновники обратили внимание на ученых, которые успешны за границей и активнее звать их вернуться, дать возможности для работы здесь. Ну и конечно, не обламывая крылья.

– В текущем году стартовала Государственная программа развития образования и науки Республики Казахстан на 2016 – 2019 годы. Общая сумма финансирования госпрограммы составляет 1,4 трлн тенге. В рамках указанной программы в том числе запланированы меры по увеличению вклада науки в развитие экономики страны и укрепление научного потенциала и статуса ученого. Ожидается, что в 2019 году доля расходов бизнеса в общем объеме затрат на НИОКР составит 25%, а число национальных патентов к уровню 2014 года вырастет на 10%. В рамках решения второй задачи правительство РК планирует к 2019 году увеличить (по сравнению с уровнем 2014 года) число исследователей на 18%, количество публикаций в международных журналах — на 20%, а уровень цитируемости публикаций по базе Web of Science Core Collection (Thomson Reuters) — на 50%..Достигнет ли своих целей программа? Какие препятствия перед министерством стоят?

– Боюсь я таких программ, которые принимаются сверху, цифры, показатели. 1,4 трлн это хорошо, но все остальное явно взято с потолка, но чисто формально, так как в этой программе записано, достичь цели ничего не стоит.  Обяжут бизнес отчислять какой ни будь процент на науку, они наймут кого-то сделать квазинаучный отчет и отчитаются по цифрам. А число национальных патентов вообще бред сивой кобылы. Это патенты в полку. И тут явно поработала рука функционеров от нашего патентного управления, чем больше патентов, тем больше у них денег, патентование не бесплатное удовольствие, но, если прикажут ничего не стоит внести в смету обслуживание 10 лишних патентов, благо государство приняло программу значит есть обоснование для оплаты государственными деньгами мертвых патентов.

Прибавьте денег и число бесполезных исследований можно увеличить уже в следующем году на 50%, при этом выставьте, как обязательное условие международные публикации с уровнем цитирования не ниже нуля, и дело в шляпе, на 100 % увеличим. Благо есть агентства, которые за денежки (которые тоже будут предусмотрены в сметах) гарантируют вам публикацию наукообразного бреда в низкорейтинговых, но международных журналах.

Вот таким образом можно достичь целей программы, но при этом остаться на том же месте.

Ну и что же тогда делать?

Все происходит от того, что функционеры в лице министерства образования и науки, в частности комитет науки, заигрывают с функционерами (директорами институтов) от самой науки.

Вот как происходит распределение денег на гранты и программы.

1. Комитет науки разрабатывает правила финансирования и объявляет конкурс.
2. ученые пишут проекты и подают их от своих организаций.
3. Независимое от КН МОН РК государственная научно-техническая экспертиза дает рейтинговую оценку – начисляет количество очков по результатам «черной» экспертизы.
4. Независимые от КН и от ГНТЭ коллегиальные Национальные научные советы (ННС) проводят распределение средств на гранты, то есть самостоятельно решают кому и сколько дать. При этом все члены ННС кровно заинтересованы в этих деньгах, так как защищают интересы своих научных коллективов. Угадайте как будет происходить распределение? Правильно, путем договорного распила. А КН при этом не обращает внимания, что ННС зачастую нарушают разработанные ими правила. Могут дать финансирования тем, у кого меньше баллов и не дать тем у кого больше, а могут сократить финансирование в 2 или в 3 раза, хотя в правилах записано, что не имеют права сократить более чем на 20% от заявленной суммы.

Отсюда вывод – кому и сколько давать денег должен решать не заинтересованный член ННС, а функционер, на основании принятых правил.

ННС должен заняться своей первичной обязанностью – разработкой стратегии и тактики реформирования науки, давать рекомендации и сделать так чтобы Ваш вопрос был прозрачным и ясным. Они должны дать советы – как сделать так, чтобы бизнесу было выгодно вкладывать в науку, какую пользу может и должна приносить наука экономике страны, как уничтожить плагиат и бесполезные исследования.

– На какие исследования стоит обратить внимание?

– Постараюсь в этом вопросе абстрагироваться от своей специальности и научных интересов в области биотехнологии.

Во-первых это гуманитарные науки, особо актуальны история и филология, за нас никто не изучит нашу историю и язык. С казахским языком больше проблем чем путей решения. К примеру, на базе института русского языка в Москве имеется бесплатная он-лайн справочная служба, где можно проконсультироваться по склонению непонятного слова или термина. У нас официальной службы языка нет. Каждый переводит во что горазд, а некоторые слова вообще вводят в ступор. Язык должен развиваться и постоянно реформироваться, необходимо на профессиональном уровне договориться о необходимости перевода терминов. Если мы хотим и дальше продолжать называться казахами, то на языковые проблемы денег жалеть нельзя. То же касается и истории.

Во-вторых, точные науки. Как минимум исследования в этих областях не должны отставать от мировых. Математика царица наук, без прорыва в математике все остальные отрасли просто завязнут в мелочах. Но, как и все другие фундаментальные исследования, они должны быть во истину фундаментальны.

Из тех специальностей, которые могут принести реальную пользу сегодня, то надо особое внимание надо обращать на те дисциплины, которые исторически сильны в Казахстане к примеру геология и химия.

Вопросы энергетики рано или поздно приведут к необходимости развития ядерных технологий, благо пока есть ЦЯФ.

Ну и на последок, космос. Жаль, что в школах нет больше астрономии как отдельного предмета, да конечно, зачем она нам, у нас же нет космодрома своего.