Часть 12, в которой всем страшно. Конец 2 арки

Прибор издавал неприятные технические шумы, а Паша уже несколько минут сосредоточенно его настраивал, но, в конце концов, бросил это дело.

– Чем ближе к ЦКИ, тем страннее себя ведут устройства, которые работают на радиоволнах, – напомнил он Манфреду и Максу, тоже интереса ради пытающимся заставить свои гаджеты работать, как следует.  – Это нормально. Дальше пойдём без связи.

– Посмотрите-ка, – хмыкнул Ман. – Кто это собирается пойти дальше, отказавшись от одного из запасных планов? Неужели, мистер предусмотрительность?

– Мы были готовы к тому, что так может случиться, – сухо ответил Паша. – По крайней мере, те, кто внимательно слушал инструктаж, а не притворялся, что не спит.

Манфред засмеялся.

– Ну, я же знал, что у меня есть ты, который запомнит то, что пропущу я.

Паша поморщился, как будто от боли, и театрально потер переносицу, пока наблюдавший за их очередным препирательством Макс щелкал по дисплею пальцем, уповая на этот последний магический метод заставить технику работать.

– У нас ведь есть сигналки. В случае чего, за нами же следят? – уточнил он, и напарники посмотрели на него несколько неприятно.

– ЦНБ делает ставку на собственные навыки выживания своих сотрудников. Ведь, чтобы обеспечить безопасность большинства, кому-то все равно приходится рисковать, – осторожно объяснил ему Паша, и у Макса по спине мурашки пробежали.

“Мы можем рассчитывать только на себя, и их это устраивает”, – подумал он, и стало не по себе.

– Не парься, – махнул ему Ман, когда Паша продолжил движение вглубь леса. – И в более опасных местах выживали безо всякой подмоги.

Максим постарался как можно более непринужденно кивнуть.

***

– Не воспринимает боль, очень быстро регенерирует. Наноботы против неё вряд ли сработают, – максимально чётко произнёс юноша, стараясь дышать не слишком часто и скрывать своё беспокойство. Он внимательно смотрел в ту сторону, откуда должен был прийти монстр, условно названный Химерой. Для Максима оставалось загадкой, почему она называлась именно так, и пояснение под именем о том, что её хвост может кусать, жалить и плеваться кислотой, не помогало.

Способности к выживанию поражали: в экстремальных условиях существо могло оплодотворять само себя и вынашивать детей в мизерный срок – несколько часов. В такие моменты Химеры превращались в ходячие фабрики по производству себе подобных и всё ненавидящих созданий, способных присваивать себе чужой генетический материал и совершенствовать себя с его помощью.

ЦБИ особенно рьяно стремилось заполучить именно её.

– У них есть несколько режимов работы, они сами подстроятся под условия, не переживай, – подкручивая что-то на спице, спокойно отозвался Паша, не обращая внимания на то, что радар показывал приближение объекта.

– Уже представляю, как повеселюсь с этой малышкой, – вполголоса шепнул Манфред, поглаживая обычный пистолет в кобуре, пока тот, который был заряжен наноботами, тоже был у Паши.

И вдруг Максу стало противно. Не только от себя, но и от этих двух, от учёных, Центров, землян. Он не так часто обо всём этом думал, но последние недели кардинально поменяли образ его жизни, и перекраивание себя под новый мир всё ещё шло.

Они радуются опасности. Возможности сделать кому-то больно и не быть за это осуждёнными. Почувствовать своё превосходство над более глупой тварью, потешить себя, хотя служат, если верить тому, что пишут на новостных сайтах, строго принципам общества, являются слугами закона.

Если бы Максим был стаканом с водой, смерть Киры швырнула бы в него кусок грязи, расплескав половину содержимого. Со временем грязь осела на дно, и показалось, что гладь проясняется и снова становится прозрачной, но напоминание о том, с кем он и зачем, резко встряхнуло стакан, и всё снова всплыло.

Ощущение того, что весь мир состоит из отходов, а сам он –  часть этого мира, с не растраченной ещё силой юношеского максимализма захватило Макса, но уважительно отошло в сторону, когда нахлынул адреналин.

– Лови,  – с этими словами Паша кинул ему две спицы, а Ману – его пистолет, потому что Химера уже с треском неслась к ним навстречу, ломая ветки. И Максим побежал туда, куда Паша показал ему коротким движением глаз.

Манфред играл, баловался: он со смехом разминал мускулы, легко и мягко перепрыгивая с одной ноги на другую, меняя стойки и походя скорее на кота, который поджидает удачного момента, чтобы напасть на жертву, чем на наживку для хищника.

– Ну, давай же, иди к папочке, – бормотал он, с усмешкой глядя прямо на приближающегося монстра.

Почему-то, оказавшись в каких-то тридцати метрах от стоящего наготове Мана, она затормозила всеми четырьмя ногами и, остановившись, приосанилась, принюхиваясь, оглядываясь и давая возможность себя рассмотреть.

Обычно она бегала, пригибаясь, поэтому сложно было сразу понять, что у неё два перерастающих одно в другое туловища, покрытых пепельно-синей броней. В высоту она достигала почти двух метров, когда выпрямлялась, в длину – полутора, не считая двухметрового хвоста. Четыре ноги, четыре руки по четыре мускулистых пальца на каждой, в чёрных пятнах. Два проваливающихся в череп чёрных глаза под мягкими складками нескольких век, безгубый морщинистый рот. Впалый, беззубый он, тем не менее, был страшным оружием – сила тяги его лёгких была настолько сильной, что могла высосать через рот из человека кишки.

Сейчас рот был плотно закрыт, а глаза прищурены. От монстра веяло странным достоинством нерасторопности. Она увидела, что нашла целых три потенциальных обеда, и, видимо, что-то её озадачило.

Манфред чуть наклонил голову в сторону, чтобы поменять ракурс. Он нашёл, что Химера очень гибкая и изворотливая, а, значит, будет уж точно интересно, и музыкально посвистел, привлекая обратно внимание своей цели.

Лысая голова в складках резко дёрнулась на шее, и полный решительной жажды взгляд вцепился в Мана, как гарпун.

И монстр бросился в моментально спланированном прыжке на него.

Выстрел отрикошетил от груди Химеры, и Ман выругался, уворачиваясь и перекатываясь в сторону. Сразу же он выхватил обычный пистолет и, не прицеливаясь, выстрелил в одну из хрупких ног, но монстра там уже и след простыл – она стремительно атакует, разворачиваясь и целясь в него воинственно стрекочущим хвостом, и боевик едва успевает ускользнуть, чертыхаясь и на бегу уже вставляя в транквилизатор новый заряд.

Но спустя пару секунд он понял: что-то не так. Звуки погони как будто отдалились и переместились в сторону.

Манфред обернулся и едва не застонал, увидев, что инопланетная тварь решила сменить цель и теперь устремилась к Максу.

У того кровь в ушах застучала, мышцы моментально напряглись, и всё это совсем не напоминало страх. Максим назвал бы это полной мобилизацией тела: ему даже показалось, что события перед глазами замедлились – он списал всё на адреналин.

В такой ситуации ему предписывалось либо держаться ближе к Паше, либо, если нет возможности, убегать до тех пор, пока не поспеет подмога. Вступать в битву разрешалось только в крайнем случае, когда нет других альтернатив – информация в его голове была залогом скорости и эффективности выполнения задания, поэтому его безопасность была в приоритете, насколько это вообще возможно в подобном деле.

И Макс побежал, что было сил, в сторону Паши по полукругу – благо, свою спицу он уже установил, хотя и следовало это делать немного позже, чтобы Ману было легче.

– Слева! – вдруг раздался в ушах голос Паши, усиленный его часами, и внутри Максима словно вздрогнули одновременно десятки коконов с какими-то насекомыми, вызвав волну мурашек по всему телу. А затем они вылупились и рванули наружу полчищем мотыльков, щекочущих крыльями череп изнутри.

Макс не был уверен, как он сумел затормозить и броситься на землю так, что Химера попросту столкнулась с внезапно выскочившим из-за деревьев другим монстром, и они по инерции рухнули, сбив друг друга с ног. Он вообще плохо понимал происходящее в этот момент: сознание стало размытым, а ноги несли его сами. Сперва он бежал на четвереньках, затем – выпрямившись, и то, что происходило позади, не видел. Только слышал крики и безвольно вспоминал, что это за существо внезапно вмешалось в их дело. Картинки мысленных скриншотов появлялись на передом плане мыслей самовольно, подчиняясь программе «выживать», которую Максим не контролировал.

Инопланетянин чуть ниже Макса ростом, как будто сделанный из чёрного блестящего камня. Массивный, тяжёлый, медлительный, но сильный – способен убить с одного удара. Предполагали, что он родился на очень холодной планете, и поэтому мог переживать экстремально низкие температуры – органическое тельце было глубоко под термостойким слоем защиты, и тепло с питательными веществами могло сохраняться в нём месяцами, а то и годами.

Вообще было странным, что оно оказалось здесь сейчас, ему было бы привычнее возле озера, где попрохладнее, да и складывалось впечатление, что оно караулило специально, зная, что Химера погонится за ним, и он изберёт этот путь для бегства.

Макс позволил себе остановиться, только когда услышал нетипичный гул появляющейся клетки. Обычно звук был трещащим, как разбивающиеся осколки, как удар тока, но сейчас было что-то похожее на волну от удара колокола. Позже Максим узнал, что для Химеры Паша настроил приборы на магнитное поле.

Он обернулся и увидел, что оба монстра – под куполом, и вздохнул с облегчением: смогли справиться со вторым без предварительных данных.

Сердце бешено колотилось. Ман с Пашей суетились, устанавливая дополнительные спицы, потому что вдвоём монстры могли прорваться.

***

– Перетруховал? – с усмешкой спросил его Ман, увесисто хлопнув при этом по плечу. Макс сделал вид, что это вовсе не было больно, и фыркнул, немного отрешённо продолжая смотреть на монстров за шестью столбами.  – А стоило бы, – вдруг прибавил боевик, тоже поворачиваясь в сторону силового поля, и закурил. И слова эти, понятное дело, обеспокоили.

– Что-то не так?

– Выглядит так, как будто они действовали в кооперации, – резко ответил только что подошедший Паша и вперился взглядом в Макса. – В документах говорилось что-нибудь об этом?

Макс для верности ещё раз просмотрел миниатюрные копии файлов в своей голове и медленно ею покачал.

– Групповых экспериментов никогда не проводили. Боялись, что они друг друга поубивают. Неудивительно – каждый из них пытается убить всё, что движется, – прибавил уже от себя и пожал плечами.

– Объединение в группы с представителями других видов для них бессмысленно, – сказал, как отрезал, Паша. – Каждый из них достаточно развит для одиночной охоты, а другие цели кооперации свойственны только разумным существам, – он говорил, уже не глядя на товарищей, будто сам с собой, пытаясь переспорить какую-то нелепую идею, зародившуюся в голове.

У Максима вдруг по спине пробежали мурашки. Он понял, какую мысль Паша сейчас отрицает.

– То есть, они могут быть… Разумны? – неуверенно произнёс юноша и, нахмурившись, стал снова копаться в памяти.

Манфред курил и смотрел попеременно то на одного, то на другого. Паша стоял напряжённый, думая о чём-то и постоянно сжимая-разжимая кулаки. Из-за очков было непонятно, куда точно он смотрит.

Закончив проверку, Максим покачал головой:

– ЦКИ не обнаружил никаких признаков разумности ни у одного.

– При всём уважении к памяти ЦКИ, исследование живых существ не было их профилем, – в голосе Паши прозвучало сухое презрение. Видимо, давал знать опыт работы в ЦБИ – годы соперничества и взаимной неприязни не выкинуть просто так.

В другой ситуации Максима задело бы это пренебрежение, ведь он долгое время мечтал оказаться в рядах исследователей космического пространства, но все мелкие обиды заглушила одна очень громкая мысль.

– Допустим. Если они разумны и хотят уничтожать всё живое вокруг, почему они до сих пор не вышли за пределы леса? – отчётливо произнёс Макс, и Паша с Маном переглянулись между собой, а потом посмотрели на него. Внутренне юноша содрогнулся, но не показал этого, когда понял – они сбиты с толку не меньше, чем он сам.

<<   Содержание  >>