Часть 10. Первый монстр

– Вот такое вот дерьмо, Сашка… – бормочет Максим, с напряжением проводя руками по голове назад и глядя на столешницу – смотреть в глаза другу он не решался, а тот сидел и молча слушал. – Чёрт с ним, с ЦКИ, совру что-нибудь, скажу, что не знаю, что и почему там произошло – если соглашусь на сотрудничество, может, через детектор лжи прогонять не станут. Но вернуться туда… Я не смогу, – качает он головой, с трудом выдавливая последние слова. Он нехотя признаёт, что у него что-то в голове повернулось, непонятно, что, но ясно совершенно точно – станет ещё хуже, если Максим снова окажется там, где всё на воздух взлетело по его вине, а теперь монстры инопланетные бегают.

Рука Саши, которая лежала на столе, сжималась в кулак и разжималась, легонько постукивала время от времени по поверхности и, будь она отдельным существом, могло бы показаться, что старательно о чём-то думала.

– А иначе что? Сядешь в тюрьму на пожизненный?

«Да что ещё, блин, делать?!» – захотелось отчаянно завыть, но Макс только опустил руки на стол и тоже сжал их в кулаки, упорно и пристально глядя в стол.

Друг посмотрел на него какое-то время ещё и прикрыл глаза – язык не поворачивался сказать о том, что несмотря на неудачи, даже самые большие, нужно не сдаваться – сам сдался.

Но сказать хотя бы что-нибудь было катастрофически нужно. Не потому что ситуация обязывает, а потому что Максим ждёт этого. Из-за этого и пришёл ведь. Скорее всего, он знал о том, что было с ним – иначе бы не нашёл адреса так быстро. Макс смекалистый, то, что интересует, всегда быстро находит, только вот обдумывает всё слишком мало. Наверное, разочаровался, когда всё узнал. И всё равно пришёл к нему, как делал это всегда, а, значит, глубоко в душе он в Сашу верит. Значит, Саша сумел сделать что-то полезное за свою пусть и недолгую жизнь.

Да пошло всё к чёрту – если обойдётся и никого не посадят, он снова попробует найти работу, и будет искать до тех пор, пока не приживётся где-нибудь, даже если на него будет косо смотреть весь белый свет!

– Ты, Максим, прекращай дурить и страдать, – произнёс вдруг Саша, и Макс непроизвольно поднял глаза, нечаянно встретившись с ним взглядом, и вдруг ощутил, что попался в капкан – не может отвести. Смотрит, слушает, как загипнотизированный. В последний раз так было очень давно, мелким ещё был. – Эти парни разгребают последствия твоих дел, так что, раз ты это натворил, то ты и разбирайся. Это будет справедливо.

У Максима дрожь пробежала по позвоночнику.

***

Он попытался соврать, но его вывели на чистую воду, и пришлось рассказать практически обо всём, что случилось с ним на базе. Рассуждая об этом немного позже, Максим признал для себя, что действительно было необходимо знать, с чем ты работаешь и как всё к этому пришло, особенно, если речь идёт о существах, способных, например, присосаться к твоей спине и за пару секунд раскрошить позвоночник.

Утаил он разве что личное, имеющее отношение сугубо к ним с Кирой, и это как будто бы призрачно утоляло всепоглощающее чувство вины перед ней.

«Хоть что-то защитил», – невесело думал Максим и практически сразу просил самого себя замолчать, потому что терпеть эти слова было почти физически невозможно.

Он покинул квартиру с болезненным ощущением, что никогда больше туда не вернётся, и только помахал Саше, не глядя, на прощание, и его увезли в один из филиалов ЦНБ. Там он прошёл диагностику, убедился в том, что почки у него как всегда слабые и есть риск воспаления, узнал, что организм в целом ведёт себя несколько странно: мозг и сердце тратят на одиннадцать процентов больше энергии, чем в норме, а на томографии ничего не видно.

– Техника нестабильно работает в том районе, он даже на фотографиях из космоса получается немного искажённым. Скорее всего, это тоже последствия выброса энергии объекта Ш-17, – пояснил Паша, и Максим, отлепляя присоски от висков, отозвался:

– Что такое Ш-17?

– Наименование твоей инопланетянки. Знаешь, у нас тут никто не интересовался, как зовут её космологи, – хмыкнул учёный. Максим посмотрел на него в ответ испепеляюще. Захотелось бросить в лицо обвинение, спросить: «Так вы знали, да? Знали, что там держат человека, пусть и не с Земли, чтобы пустить в расход, и ничего не предпринимали?» Хотя, конечно же, откуда у него основания полагать, знали ли ЦНБ-шники об этом всегда, да и вообще владели полной информацией?

В итоге выяснили, что общее физическое состояние Максима, несмотря ни на что, удовлетворительное, и выдали ему обмундирование и набор для выживания. Так же их специалист по урегулированию юридических конфликтов сказал обнадёживающее:

– Разберёмся, – и дал на подпись договор о сотрудничестве, согласно которому Макс оказывал посильную помощь, а ЦНБ работал над его реабилитацией, что по факту было официальным списанием всякой вины. Казалось бы, всё складывалось как нельзя более удачно. Жаль вот только, что с совестью это не работает.

– Некоторых из них сканер отмечает, как живых существ, других – нет, так что у нас отработана схема действий на несколько случаев,  – сказал Манфред, и всего несколько часов Максим провёл на тренировачной площадке, усваивая, как ему следует действовать в разных непредвиденных ситуациях.

В общем подготовка к возвращению в лес заняла чуть менее суток, никто ведь не озаботился тем, готов ли Макс психологически – слишком много чести для какой-то базы данных, которую легко можно шантажировать.

Хотя, скорее всего, с этим делом просто нельзя было затягивать.

– Наше задание заключается в следующем, – объяснял ему Паша непосредственно перед посадкой в вертолёт. – Во-первых, прочесать лес, найти все уцелевшие объекты исследования коробки Шрёдингера и обезвредить их. Во-вторых, оставить для будущих групп зачистки пометки, по которым они бы могли найти их, чтобы транспортировать.

– Вы не можете их просто убить?

– Объекты? – удивлённо приподнял брови Паша, и Манфред хохотнул откуда-то со стороны, где упражнялся в стрельбе из лазерного ружья.

– Инопланетян-то? После того, как из-за них все друг другу чуть глотки не перегрызли? Знаешь, какая борьбы за них была двадцать лет назад между Центрами биологии и космологии? Пока решили, в чьё ведомство они переходят, разругались в пух и прах и ещё лет пять избегали любых контактов, – периодически выстреливая и приподнимая при этом руку от симуляции отдачи.

– Другие Центры не могли проверить, насколько полные результаты им предоставляет ЦКИ – он ведь имел право не длиться информацией,  – пояснил Паша. – Поэтому объекты нужны нам живыми, хотя, отвечая на твой вопрос – мы можем их убить.

И они внимательно смотрят друг другу в глаза какое-то время. Буравят, каждый думая о своём, и пытаясь угадать мысли друг друга.

– Последняя наша миссия – подробная разведка, сбор данных. По каким-то причинам зону развалин ЦКИ невозможно просканировать из космоса, а время от времени там происходят вспышки незнакомой энергии, от которой проходит мощная волна. Нам поручено разузнать как можно больше об этом явлении, и если тебе что-нибудь известно о том, по каким причинам это происходит, мы ждём, что ты ими поделишься, – резюмировал боец.

Они с Максимом ещё какое-то время смотрели друг другу в глаза, а затем он прикрыл свои, поправив очки, и произнеся:

– Если хочешь, можешь оставить завещание, прежде чем отправляться.

– Очень смешно, – сухо произнёс Максим и поднялся со стула в ангаре, первым направляясь к самолёту.

***

Необъяснимое чувство, родственное тому, когда всё вокруг словно говорит тебе о чём-то, накатило на Максима ещё на подлёте, и от этого стало не по себе. Неотвратимость возвращения на место катастрофы сделала его чёрствым и спокойным, так что никакого приступа паники не случилось, и  это хорошо – только истерики в вертолёте им и не хватало. Паша и Манфред вели себя доброжелательно, и доброжелательность эта выражалась в том, что они вообще не обращали на него никакого внимания и после допроса не задали ни одного лишнего вопроса. Может, проявили понимание, а, может, им психолог после осмотра шепнул, что лучше его в ближайшее время не донимать, чтобы не вывести из себя ненароком. Если посудить, то кому нужна сошедшая с ума база данных? Вероятнее всего, никому.

Впрочем, к своему собственному удивлению Максим чувствовал себя лучше, чем мог предположить. Он откуда-то черпал силы, был способен выполнять задачи, которые ставила перед ним жизнь – оказалось, что шок притупился, а чувство вины обгладывало медленно, как хорошо приспособленный паразит, позволяющий своему хозяину жить достаточно, для того чтобы он мог кормить «квартиранта».

Ему одновременно казалось, что этого стоило ожидать, и что это было странно, ненормально и неправильно. Он сыграл главную роль в чужой трагедии, а всего через две недели ввязался в новую историю, как будто в прошлой он выложился не по максимуму, смухлевал где-то…

«Это несправедливо», – твердил ему внутренний голос.

«Не терзай себя за то, что был не в силах изменить», – внезапно шепнул ему другой, едва он коснулся плотной подошвой сплошь заросшей короткой травой земли на какой-то поляне, истоптанной животными – вокруг виднелось множество проплешин, как будто кто-то очень усердно выдирал растения, как на грядке.

«Олени, наверное», – постарался как можно более равнодушно подумать Максим, и, вроде бы, даже получилось.

– Ну что, готов повторить всё то, что натворил за компом в рпгшках? – с усмешкой спросил Манфред, кивнув на совершенно обыкновенный с виду лес. Конечно же, вопрос адресовывался Максиму – Паша даже не сделал вид, что услышал это, а спокойно, едва спрыгнул с вертолёта, направился вперёд, глядя на экран, прикреплённый к руке – сразу видно, готов на все сто.

Максим не ответил и пошёл вслед за учёным, и Ман покачал головой. Он огляделся и даже поморщился: пейзаж был в высшей степени удовлетворительным. Они находились далеко от эпицентра взрыва, поэтому природа здесь выглядела почти не тронутой:  упрямо заросшие стеной тополя и берёзы,  звериные следы и тропинки жертв и хищников, всё как будто идёт здесь обычным чередом, безо всяких инопланетных существ.

Манфред ненавидел удовлетворительные пейзажи и очень надеялся в ближайшее время насладиться зрелищем того, как никому неведомые внутренности неведомых тварей разлетаются по тополям и берёзкам, несмотря на то что в задании было очень чётко оговорено то, что образцы должны остаться в целости и сохранности. Ведь, мало ли…

А ещё он надеялся, что в ближайшее время убедится в том, что выиграл Пашу в недавно заключённом пари.

***

– Объект рядом, – вдруг сказал учёный и резко развернулся лицом к идущему на расстоянии десяти шагов Максу, глядя тому за спину.

Ему показалось, что внутри сразу же натянулись какие-то ниточки, заставляя напрячься разом все мускулы.

– Давай, первый случай, – эти слова неприятно прошли в голову Макса напрямую, минуя уши – прямо в лоб, как пуля – он и не думал, что будет так трусить. Голова, словно чужая, кивнула, ноги развернули корпус, и тело пошло само собой, тихо, крадучись, обратно, стараясь держаться за деревьями и быть незаметным, пока Манфред так же тихо шёл сзади, держа оружие наготове, но это нисколько не успокаивало. Макс должен был идти вперёд, чтобы увидеть, что это за монстр, вспомнить, что о нём было написано в документах, и назвать слабые места, чтобы было известно, куда метить. А пока неизвестно, пробьёт ли его пуля там, куда будет стрелять несведущий Ман, помощь от него довольно сомнительна – тут зависит от того, повезёт или нет.

Тело действовало независимо от мыслей – оно двигалось правильно, аккуратно, без лишнего шума, глаза внимательно высматривали вдали какое-нибудь из тех существ, которые оказались на свободе благодаря его безрассудству. Манфред, наблюдая за ним, отметил, что все данные для ЦНБ в нём присутствовали и взял на заметку, что можно завербовать мальчишку (как будто сам был намного старше)  – может, что толковое и выйдет, хотя, конечно, чтобы удостовериться, нужно увидеть больше.

Тихо. По-лесному тихо – только птичье воркование, шелест листьев. Может, они подбираются к дремлющему монстру?

Как же лес пахнет. Сухостоем и тёплой землёй, вперемешку с потоптанной местами травой – мысли лезут какие-то совершенно беззаботные, приятные – о пикнике, на который они всем детским домом выбирались два раза в год. Их тогда учили отличать съедобные грибы и ягоды от ядовитых – он до сих пор ещё помнил, как выглядят сыроежки и опята.

«Интересно, есть здесь где-нибудь?..» – подумалось на секунду, и он попытался отыскать глазами что-нибудь, похожее на грибные шляпки, и в какой-то момент взгляд застыл на чём-то выпуклом, очень большом и коричневом, метрах в двадцати.

Максим тихо сглотнул и поднял руку, давая Манфреду знак остановиться. Кровь как-то сразу ударила в голову, и, наверное, от выброса адреналина его сейчас любой хищник за версту почуял. Может, это существо отдыхало, а может, притаилось, плавно проползя под опавшие листья так, что они прикрывали большую часть поверхности его бесформенного тела.

Макс сделал аккуратный шаг назад, предварительно оглянувшись, чтобы там не было веток, а затем ещё с десяток мягких и плавных, пока не дошёл до Манфреда, кивнул назад, и вместе они дошли до Паши, так же тихо.

– Похож на умеющую прыгать лужу. Умеет быстро менять структуру тела и становиться твёрдым для обороны, – раза в три тише обычного, не отрывая взгляда от леса, начал говорить Макс, наклонившись к Паше и быстро выуживая из головы информацию. Он решил, что официальные названия ничего этим двоим не дадут, так что перешёл сразу к делу. – Чувствителен к громким звукам, легко поглощает всё, с чем соприкасается, может полностью переварить собаку за восемь минут. Быстрый, хорошо ориентируется в пространстве, умеет принимать временные формы и копировать поведение, но не держит одну дольше нескольких минут. Слабые места: не может затвердеть, когда подвержен воздействию громких звуков на частоте начиная с 25 килогерц, тогда его мембрану легко можно пробить. Остальное нам вряд ли пригодится, – морщится и пару раз моргает, чтобы удостовериться, что пока на них ничто не несётся.

– Он спит? – так же тихо спросил Паша, пока Ман перебирал пальцами возле оружия.

Макс нахмурился, прикрыл глаза и какое-то время молчал, а потом медленно покачал головой.

– Нет.

– Как его можно выманить?

И тут Манфред от души хрустнул по очереди кулаками, а затем ещё и шеей.

– Вот так… – пробормотал Максим, и ему в руки резко сунули отдалённо напоминающий по форме микрофон приборчик, у которого один конец был заострённым, как игла, а другой крупным и округлым.

– Вставляй!

Макс без вопросов сорвался с места, а Манфред, усмехнувшись, выудил тот пистолет, что слева.

– Умник, организуешь мне шум, как наиграемся? – крикнул он через плечо, и ответа, как и следовало ожидать, не получил, зато увидел, как между деревьев к нему приближается короткими прыжками нечто бесформенное и, кажется, почти прозрачное – он идеально повторял пейзаж со всех сторон так, что издалека его заметить было нелегко.

И вот оно выпрыгнуло из-за деревьев.

– Дружище, да ты больше похож на блевотину, – сообщил ему Ман, окинув дрожащую, как желе, массу, взглядом, и резко бросился в сторону, уворачиваясь от удивительно меткой атаки, наобум выстреливая в инопланетянина. Масса в воздухе быстро сгруппировалась, принимая налету форму сферы, и с треском сегмент, в который попала пуля, как будто засох, и раздался неприятный звук – свинец отрикошетил. А масса снова стала мягкой и абсолютно беззвучно приземлилась на траву, по которой сейчас же устремилась в сторону боевика, который не ожидал такой скорости и даже выругался пару раз, убегая от неё задом наперёд, чтобы видеть, как та движется, и отстреливаясь, что совсем немного тормозило тварь, но абсолютно не останавливало.

Было странно, что она не издавала никаких собственных звуков – только шуршание травы, по которой ползла, даже слизи за собой не оставляя –она казалась какой-то не живой, и от этого по коже проходили мурашки. Непривычно это было – даже боевые роботы для спаррингов, и то железяками шумели, а тут – тишина абсолютная.

– Нечисть инопланетная… – бормотал Ман, в очередной раз уворачиваясь и оборачиваясь быстро назад, чтобы отыскать глазами остальных.

Две «спицы», как их просто между собой называли, уже торчали из земли, Макс, как и было оговорено, скрылся в другой стороне за деревьями, чтобы не лезть на рожон, а Паша уже бежал с третьим и четвёртым прибором к следующей точке, и Ман быстро сообразил, в какую сторону нужно заманивать.

Он увернулся от ещё одной атаки – на этот раз та была ещё быстрее. И вдруг масса стала вытягиваться вверх, стремительно вырастая и принимая форму, смутно напоминающую человеческую.

– Что, слизняк, захотел стать похожим на человека? – утробно засмеялся Ман своим зычным, грубым смехом, как вдруг его «двойник» с хрустом затвердел и бросился на него так, как боевик недавно ускользал, и тот только в последнюю секунду сумел скоординироваться и сменить траекторию движения, чтобы его не настигли.

Паша воткнул третью «спицу» и уже бежал к последнему, контрольному пункту, а Манфред вдруг понял, что ему всё сложнее и сложнее уворачиваться, а пули только лишь опасно близко рикошетят…

– Побыстрее там! – гаркнул он товарищу, когда то, что было у существа подобием руки без кисти и пальцев, задело его плечо.

Его напарник, старательно сдерживая ярость и действуя максимально быстро, воткнул последнюю «спицу», где остановился, и быстро вытащил из кармана жилетки нечто, похожее на фонарь, на бегу уже поворачивая колёсико и настраивая.

– Ёптвою!.. – услышал Паша и поднял голову, оказавшись в десяти метрах от Манфреда, которого всё-таки сбило с ног это существо и сейчас же растеклось по нему, снова став жидким. А потом вдруг закорчилось, стало мелко дрожать, как вода покрывается рябью от ветра, и Ман умудрился выкарабкаться из неё, ставшей вдруг очень податливой, а затем выстрелить из пистолета и дать дёру.

Паша, не отрывая взгляда от инопланетянина, аккуратно стал отступать назад, мягко, как танцор, прощупывая почву позади себя, прежде чем опереться. Тот временно перестал окрашиваться под цвет обстановки и стал коричневым и полупрозрачным – в нём было видно, как пуля постепенно, как в замедленной съёмке, расползается внутри в разные стороны тысячами нано-ботов, которые постепенно распределяются по всему загадочному организму.

Странно было смотреть, как оно дрожит и бьётся в своеобразной инопланетной агонии от звука, который ты даже не слышишь. Правда, в какой-то момент, видимо, оттого что Паша отдалялся вместе с источником звука, действие стало ослабевать, и масса поползла в его сторону, на звук, несмотря на то, что тот явно причинял боль. Кажется, инстинкт хищника в этой твари превозмогал инстинкт самосохранения, если в этой штуковине без мозгов вообще могут быть заложены инстинкты в земном понимании.

Оказавшись за пределами периметра, сформированного четырьмя «спицами» с загоревшимися синими наконечниками, он отключил прибор, и монстр, почти сразу же сориентировавшись, вернул себе иллюзию прозрачности и бросился в прыжке навстречу к учёному, но врезался в невидимую стену и стёк на траву. Паша даже глазом не моргнул – только смотрел жадно на это существо, думая о том, что обязательно добьётся того, чтобы ему позволили поучаствовать в его изучении.

– Хорошее начало, – довольно протянул из-за его спины Манфред, прислонившийся к дереву и осматривающий свой слегка размякший жилет, и это вырвало его напарника из приятных раздумий, которые временно отвлекли его от злости. Но теперь всё вернулось.

– Что за чертовщину ты сейчас творил?

– Не рассчитал немного…

– Твоей задачей было держать его на расстоянии и не выпускать за пределы периметра, а не играться с ними! – повышая голос до хрипоты и не замечая даже, что очки с носа съезжают, объявил Паша, развернувшись и яростно махнув при этом рукой, словно хотел кого-нибудь ударить. – Если бы ты сейчас из-за своей дурости получил травму или откинулся, можно было бы вообще просто развернуться и уйти! Ты не знаешь меры, Манфред, чёрт тебя дери, твои развлечения только мешают делу!

– Эй, не горячись ты так, я же знаю, что ты всегда меня подстрахуешь, – по-простецки так, как будто с ним не пытаются ругаться, ответил Ман, пожал плечами и встряхнул жилетку. – Странно, сухая, – задумчиво протянул он, хмурясь.

Паша сжал кулаки, прикрыл глаза и сделал очень глубокий вдох и очень судорожный выдох, после чего молча достал из кармана жучок, прихлопнул на дерево и прошёл мимо Манфреда и пристально наблюдающего за тварью в ловушке Макса.

– Думаешь, он не сможет переварить ваших нано-ботов? – это были первые слова, которые Макс вообще сказал в этом лесу на этот раз. Им предшествовала мысль, что было бы обидно, если миниатюрных супер-роботов, запрограммированных не пускать своего носителя за пределы действия поля, образуемого спицами, вот так вот глупо… Съедят.

– Их может переварить только кто-то, кто при этом сможет жить на солнце, – отчеканил учёный и скрылся за деревьями.

– А если они почувствуют, что он может от них избавиться, то быстро помножатся и уничтожат изнутри. Умные штуки, учатся, адаптируются, – прибавил Манфред, похлопав его по плечу и тоже проходя вперёд, прибавив:

– Хорошо сработано. Поздравляю с боевым крещением.

<<    содержание   >>